Камара депутатов в общем одобрила реформу, которая признает коренные и афромексиканские народы и сообщества субъектами публичного права, наделяя их юридической личностью и собственными имущественными правами. За реформу проголосовало 492 депутата, и полное собрание одобрило изменения в Статью 2 Конституции, предложенные президентом Андресом Мануэлем Лопесом Обрадором как часть пакета реформ, направленного 5 февраля.
Реформа устанавливает, что юрисдикция коренных народов будет осуществляться местными властями, с уважением к нормативным системам каждого народа и сообщества. Также она признает коллективное интеллектуальное право на культурное наследие народов, как материальное, так и нематериальное. Кроме того, в ней устанавливается, что коренные народы должны быть консультированы по поводу любых законодательных или административных мер, которые могут повлиять на их жизнь или окружение.
С другой стороны, была выявлена нехватка точных данных со стороны федерального правительства о ситуации коренных сообществ, которые сталкиваются с перемещениями и потерей ресурсов. Депутат-паниста Геновева Уэрта отметила, что реформа не решает серьезные проблемы, такие как насилие со стороны организованной преступности в Чиапасе и неравномерное распределение воды крупными компаниями. Несмотря на то, что это положительный шаг вперед, реформа не затрагивает недостатки, с которыми сталкиваются более 11 миллионов коренных жителей в таких областях, как образование, здравоохранение и жилье.
Среди обязанностей властей находится содействие традиционным культурам и устойчивое использование природных ресурсов, избегая опасных веществ. Во время дебатов депутаты оппозиции выразили свою поддержку реформе, хотя и сочли ее неполной. В случае извлечения прибыли от мер, требующих консультации, устанавливается обязанность предоставить справедливую и равную выгоду.
В рамках инициативы подчеркивается, что коренные народы и сообщества являются единственными, кто может оспорить нарушение этого права. Гильдардо Перес Габино из Гражданского движения (MC) задал вопрос: «О каких правах мы говорим? О какой стране мы говорим?».
